Интервью с Еленой, соосновательницей студии «Чертоги»

Елена Здравствуйте.

Я — один из двух основателей, нас две девушки, которые объединились в один проект, имея совершенно разный опыт и, по большому счёту, никак не связанный с дизайном. Я сама из девелопмента, больше 20 лет проработала в строительной сфере.

Мой последний большой проект — Левашовский хлебозавод, я занималась реконструкцией этого памятника архитектуры и вела его, честно, «от архитектуры до дверной ручки». Пять лет жизни, громкое открытие — и на этом я, наверное, как девелопер иссякла. После такого проекта очень сложно возвращаться к условным «обычным» жилым домам, просто нет той же энергии.

В какой-то момент я решила, что, наверное, ещё не поздно попробовать себя в предпринимательстве. Не идти в найм, не уходить совсем в другую сферу, а остаться внутри того, что связано со строительством, архитектурой, дизайном, но попробовать делать это по-другому. Очень сильно на это повлияла история с Левашовским и 22-м годом. Когда началась СВО, у нас уже был готов проект, и мы должны были активно закупаться, комплектоваться. И тут нам просто перекрывают Европу. Тогда ещё не было ни настроенных логистических цепочек, ни понятных схем, это был полный шок.

У меня, как у руководителя проекта, были деньги, срок, объект — а купить было нечего. Либо Италия, которая стала недоступна, либо очень странный дешевый Китай, либо российские производители с ограниченной линейкой и производственными возможностями. Хорошие заводы были забиты, к кому-то можно было буквально «в очередь встать». Тогда я очень остро почувствовала, что есть свободная ниша: когда у тебя есть запрос и бюджет, а закрыть это качественно практически нечем. Эта мысль начала как-то зреть, и в момент, когда я вышла в свободное плавание, уже было понятно, что вокруг неё можно строить бизнес.

Вторая часть пазла — Анастасия. Она прожила в Азии больше пяти лет, в основном в Китае и Таиланде. В Китае у неё с супругом логистический бизнес, он до сих пор работает. Это стало большой опорой для «Чертогов»: мало найти правильные фабрики и дизайнеров в Азии — всё это нужно ещё привезти быстро и целым.

Мы с Настей знакомы много лет. Она изначально из финансовой сферы, у неё была своя аудиторская компания в России, потом они переехали в Азию, она её продала. Всегда интересовалась культурой и искусством, как и я. Она невероятно любит всё, что связано с Азией, особенно с Китаем, знает язык, дети ходили в китайский детский сад. Они эту культуру реально впитали.

Мы обе много времени проводили в Азии, я тоже зимовала, путешествовала. Но с Китаем у меня был сложный первый опыт — Пекин в начале десятых. Это был культурный шок: язык, еда, отсутствие английского, всё не так. Я вернулась раньше, честно сказала себе «больше туда ни ногой».

И вот спустя годы Настя меня туда буквально «вернула» и показала другой Китай: с построенными по учебнику городами, музеями, дорогами, невероятно образованными людьми. С точки зрения девелопмента это было мощное вдохновение. Стало понятно, что с Китаем нужно работать — и разрушать тот стереотип, заложником которого была я сама: что Китай — это что-то дешёвое и непонятное.

Мы поняли, что сейчас страна в целом развернулась в сторону Азии, и мы тоже решили развернуться туда и найти там всё самое лучшее. Не ждать, когда «вернётся Италия», а делать здесь и сейчас и показывать, что Азия может быть прекрасной альтернативой.

Metalno Какие есть особенности в сотрудничестве с Китаем — с завозами, с поиском?

Елена Я бы даже не называла это трудностями, это именно особенности. Это вообще другая планета. Я человек во многом прозападный: много лет работала в западной компании, жила в Северной Европе. Мне было непросто перестроиться, и здесь как раз Настя меня многому учит.

У них всё начинается с чашки чая. Пока вы не попили чай, по-настоящему ни о чём говорить нельзя — это будет несерьёзно. Сначала вы устанавливаете человеческий контакт, ментальную связку: «мы на одной волне, мы друг для друга не опасны». И только потом — бизнес.

Даже сейчас, когда у нас есть офис в Китае, люди, которые выезжают на фабрики и следят за качеством, всё равно очень важна постоянная коммуникация из России: знать их праздники, как там у менеджера дети, пошли ли в школу, как прошёл Новый год. Вовлечённость очень большая.

Для них бизнес не отделён от жизни. Это, наверное, ключевая особенность: ты не просто заказчик, ты участник их мира. Они чувствуют, что ты не «берёшь и выбрасываешь», а уважительно относишься к стране, культуре, к их труду.

Есть и обоюдные стереотипы. У нас — что Китай делает только дёшево и плохо. У них — что Россия хочет только подешевле. Они мыслят так: «Вам нужно дешевле? Вот вам вариант дешевле». А мы хотим и качественно, и по справедливой цене, и кастомно. Это трудно укладывается в их голове, потому что, например, с Америкой они работают давно: всё самое лучшее отправляют туда, вопрос «подешевле» там обычно не стоит.

При этом большинство тех вещей, которые мы считаем «американскими» или «европейскими», спокойно производятся в Китае, просто под другим лейблом. И производится действительно на высоком уровне качества — потому что там сидят менеджеры из Европы и США, которые не выпустят брак с фабрики.

Мы стараемся выстроить похожую систему: не просто «заказали и сидим, ждём контейнер», а дежурим на фабриках, контролируем. Доходило до того, что мы три раза переделывали один и тот же предмет, и одна фабрика в итоге сказала: «Вы знаете, до свидания, нам с вами сложно. Наш внутренний потребитель доволен этим качеством, мы будем работать на свой рынок». Ну окей. Зато находятся другие, кто готов идти с нами в эту планку.

Чем мы отличаемся от Америки? У нас маленькие заказы. Российский рынок качественных товаров с Азии ещё небольшой, плюс многие всё ещё не готовы «поменять Италию». Круг таких взаимных стереотипов. И наша миссия — этот круг разорвать и показать, что с Азией можно работать и получать классные, качественные вещи.